ГДЕ ЛУЧШЕ? - Страница 97

К оглавлению

- Дядя, а близко Петербургская сторона? - спросила она извозчика.

- На што? - спросил тот сонным голосом.

- Надо.

- А што у те в узлу-то?

- Вещи.

- Чать, украла!.. Дай три цалковых - отвезу… Без сумления! В целости доставлю.

- Нет, ты скажи, я дойду сама.

- Ишь ты! Дойдешь, говоришь?

- Дурак!

Она плюнула и пошла налево. Извозчик поехал за ней.

- Эй, барыня! Пра, представлю. Три цалковых. Подь, на десять цалковых в узле-то будет! - приставал извозчик.

- Отвяжись!

- Подлинно, ты мазура отменная: ишь как шагает!.. Небось трусу празднует, - говорил извозчик. - Слышь, тетка?

- Ну?

- Садись! даром отвезу.

- Пошел, дурак… Ты скажи лучше, где постоялый двор?

Извозчик захохотал.

Навстречу Пелагее Прохоровне шел медленно городовой.

- Стой! - сказал он, загораживая дорогу Пелагее Прохоровне: - што несешь?

- Воровка. За рынком на Невском увидал… На Петербургскую сторону хотела удрать, да я ее до тебя тянул, - сказал извозчик.

- Ах ты, подлая рожа!.. Ты же меня звал туда, просил три цалковых даром, - сказала Пелагея Прохоровна извозчику.

- Ну-ну, иди! - И городовой толкнул Пелагею Прохоровну так, что она очутилась на мостовой. Городовой стал брать ее узел.

- Кто еще позволил тебе брать? - крикнула Пелагея Прохоровна и толкнула городового.

- А, дак ты так! - Городовой ударил ее по лицу.

Городовой и извозчик усердно поколотили пойманную женщину и отняли у нее узел.

Пелагея Прохоровна опомнилась уже в пролетке, которую трясло ужасно от скверной мостовой.

Она в первый раз ехала в Петербурге в пролетке, но сама не знала, куда ее везут. Ее спутники - городовой, не тот, который ее остановил, а уже другой, сидящий с ней рядом, и извозчик, спина которого была на четверть от носа Пелагеи Прохоровны, - молчали. Дорога была, впрочем, не дальняя. Извозчик остановился перед частью, отличающеюся от других домов особенным устройством, мрачными, производящими неприятное впечатление стенами, затхлым воздухом из двора… Городовой приказал ей слезть.

- Деньги! - крикнул городовой Пелагее Прохоровне.

- Какие?

- Што тебя, подлую, даром, што ли, возить-то? - И он ударил ее по спине своим здоровым кулаком.

- Хорошенько ее! Воровка! - поддакнул дежурный у ворот.

- У меня нет денег, хошь убейте, - ответила со слезами Пелагея Прохоровна, сторонясь от поднятой руки городового. Извозчик стал ругаться, а городовой провел Пелагею Прохоровну черным узким двором в узкое пространство, едва-едва освещенное лампочкой с керосином, и потом ввел в полуосвещенную с закоптелыми стенами комнату. В ней за одним столом сидел дежурный и дремал, на другом большом столе спал городовой на спине во всем облачении.

- Воровку привел, - отрапортовал городовой дежурному.

- А! - сказал дежурный. - Где?

Городовой сказал.

- И прекрасно. Иди-ка сюда!

Пелагея Прохоровна подошла.

Спавший на столе городовой тоже подошел и ждал приказа дежурного.

- Где же ты, матушка, подтибрила узел?

- Это мои вещи.

- Твои?!. - произнес, скрипя зубами, дежурный.

Всячески старались от Пелагеи Прохоровны выведать сознание: где она украла вещи? Ее слова, что узел принадлежит ей, что она отошла от места, только раздражали дежурного и городовых, вероятно, потому, что им много приводилось иметь дел с разными мошенниками, которые говорили им то же. К тому же дело было ночное, когда прислуга редко отходит от господ.

Натешившись вдоволь, так что бедная беззащитная женщина еле могла передвигать ногами, дежурный приказал городовому развязать узел.

В узлу оказались: сарафан, ситцевое поношенное платье, простой терновый голубого цвета платок, две рубашки, четыре пары чулок, зеркальце, клубок ниток, коробочка с иголками и булавками, катушка с нитками, начатой чулок с вязальными спицами, янтарные бусы, разные ситцевые и суконные лоскутки, наперсток, фольговый образок - одним словом, все имущество Пелагеи Прохоровны.

- Ну, где же ты взяла это? - спросил опять дежурный Пелагею Прохоровну.

- Ей-богу же, я вчера "отошла от места… Сегодня искала другого, не нашла… С квартиры прогнали.

- Так… знаем мы эти отговорки! А зачем ты от городового убежала? Зачем била городового?

- Не бегала я, врет он. Меня извозчик звал. Врет он, штобы я…

- Кто ты такая?

Пелагея Прохоровна сказала.

- Деньги есть?

- Есть пять цалковых.

- Где?

- В чулке.

Пелагея Прохоровна подошла к своим вещам, для того чтобы взять чулки, но ее оттолкнули. Один из городовых сдернул с ее головы платок, другой сдернул шугайчик; сняли также с ее руки кольцо, подаренное ей покойным мужем. Пелагея Прохоровна заплакала и просила отдать ей хоть обручальное кольцо.

- Когда будем выпускать, наденем. Все будет цело. Отвести ее в секретную! - сказал дежурный городовому и дал ему какую-то записку.

- Пошла! - произнес городовой и толкнул ее вперед себя.

Городовой повел ее через двор. Они поднялись во второй этаж. Там дверь не была заперта на замок. Комната большая, но тоже грязная и плохо освещенная. В ней сидели тоже городовые. Отсюда Пелагею Прохоровну провели узким, темным с прокислым воздухом коридором, по обеим сторонам которого сквозь решетки слышались женские голоса. Женщины голосили, кричали и ругались. Городовой провел Пелагею Прохоровну в темное пространство, толкнул ее туда и запер дверь с деревянною решеткою, но он ее не на замок запер, а ощупью завязал веревкою. По-видимому, здесь никого не было, однако Пелагея Прохоровна на что-то наступила.

- Какая тут еще поскуда наступает? - проговорила какая-то женщина и пошевелилась.

Заговорили еще несколько женщин.